Страшный Суд 3D. Апокалипсис Welcome. Книга вторая - Страница 58

Оля сразу на меня запала, а Полину, похоже, интересует Аваддон. Оля – это брюнетка из той «половины АББы», что наткнулась на нас в фойе после битвы с фомори. Деловая такая, ухоженная дама с короткой стрижкой, маленькой грудью, глазами робкой антилопы – похожа скорее на студентку, чем на ученого.

Поначалу мы приняли обеих за фрейлин двора маркизы де Помпадур – еще бы: пышные платья на китовом усе, кружева, вырезы (о! очень-очень симпатичные вырезы), веера. Однако нас сразу же разочаровали – в хорошем смысле слова. Девушки работают в Институте космических исследований (одна три года, а другая пять) – младшие научные сотрудники, изучают данные по Луне. Переоделись же они в средневековые платья просто потому, что им так нравится ходить, – обменяли у французских дворян на деловые костюмы.

Да, в этом одна из редких прелестей Апокалипсиса. Ты можешь напялить на себя все, что угодно, гулять в таком виде по улицам, приходить в офис, и никто не шарахнется в сторону, как от шизика. На Ленинском проспекте, Арбате, Остоженке кого мы только не видели. Индейцы чероки в орлиных перьях, со скальпами у пояса. Рыцари в полном боевом облачении – если рота идет по улице, лязг, как от вагона, набитого пустыми ведрами. Человекягуар – жрец ацтеков, с пришитой к телу наживо (!) звериной шкурой. Паганини в «жабьем» камзоле, яростно терзающий струны скрипки перед толпой угрюмых эмо – нуууу, этот, как в песне «Машины времени»: «Даже в морге он будет играть». Правда, к «Машине» это уже не относится. Она ближе к Апокалипсису больше была известна рецептами салатов, нежели хитами.

Полина откуда-то притащила шампанское, сразу четыре бутылки. Вот это меня просто порвало! Я далеко не первый раз в Москве, но убивает факт: даже во время Апокалипсиса русские умудряются доставать выпивку из-под земли, как арабы нефть. Открыли уже третью. Да, я, демон, люблю крепкие напитки (другое не берет), но можно попить и лимонадику.

Оля сидит у меня на коленях, шуршит платьем, обнимает за шею. Орден тому, кто изобрел шампанское. Одна бутылка заменяет неделю самых пылких ухаживаний.

– Скажи, – шепчет она мне, слегка трогая ухо языком, – сколько тебе лет?

– Так примерно пять с половиной тысяч, – хвастаюсь я и вижу восторг в ее глазах. – Сложновато, когда живешь вечно, – на третьей сотне уже перестаешь отмечать дни рождения: гости теряют сознание от жары – столько черных свечей приходится впихнуть в торт! Но приятно осознавать, что много видел. Начинал с колесниц и стрел, а дожил до ноутбуков и айфонов.

– Ух тыыыыыыыы!

Надо же, игристое вино действует на ученых дам так же, как на пэтэушниц: забывают половину слов, остаются одни инстинкты.

– Сатану ты тоже лично видел, Агарес? Он правда с рогами?

Я глотаю безвкусное шампанское – из средневекового кубка.

– Расставались только на ночь, да и то не всегда, – с ленцой отвечаю я, полуприкрыв глаза. – Он без меня ничего не мог, такой я эффективный менеджер. Сначала Восточным сектором Ада управлял, а потом и Западным – у меня бесы носились, как суслики. Насчет рогов – ну, зависит от обстановки. В принципе, Дьявол может быть каким пожелает. Он являлся и в виде гламурного красавца, и в образе козла, обращался в большую собаку, становился пуделем, перед которым стоит корзина, полная горящих углей.

– А угли-то ему на фига? – в испуге отстраняется Оля.

– А не знаю, – жму я плечами. – Маркетинговый ход у нас такой.

Аваддон тоже пьет шампанское и о чем-то сосредоточенно беседует с Полиной. Женщина светлее Оли, но не блондинка – меня ввел в заблуждение ее средневековый парик. Зато грудь попышнее и вырез поглубже, есть за что потрогать. Я все жду, что ангел глянет на меня свысока. Но нет, ничего подобного. Он будто бы увлечен своей дамой, обнимает ее за талию, но делает это скорее для вида. У Полины скучное лицо, словно его опустили в огуречный рассол, – видимо, Аваддон обсуждает с ней погоду.

Хм, а дальновиден братец, этого у него не отнять. Психолог – хороший. Действительно – при любом раскладе найдутся люди, которые будут тупо ходить на работу, даже если самой работы, по сути, уже не существует и смысл труда бесполезен. Правда, я ожидал встретить пенсионеров, протирающих штаны на вахте, а не двух девушек – с такой сексуальной внешностью, что их примешь скорее за порнозвезд, чем за ученых. Да-да-да, мы все время забываем, что ученые – они тоже люди. Помню, в сериале про Штирлица дама с лисьим воротником лезет к штандартенфюреру со словами: ложь, что математики сухари, а в любви она Эйнштейн – «я хочу быть с вами, седой красавец».

Девушки одинокие. Уже после первого бокала шампанского дуэтом признались, что не замужем, а свободное время посвящают работе. Признаться, я не удивлен. Мужики не любят слишком умных женщин, даже если у них внешность полных дур. Многоэтажки Ольги и Полины (соответственно на Бабушкинской и у Звездного бульвара) до основания разрушены метеоритным дождем, а нашествие в Москву миллиардов воскресших мертвецов вообще сделало невозможным нормальное проживание в городе. Все мало-мальски приличные квартиры захвачены гуннами, монголами или вестготами; кочевники не боялись согрешить, ибо понятия не имели, что такое христианский грех. Пришлось девушкам-коллегам переехать на работу, и они постепенно обжились в опустевших офисах института – даже бельишко стирать насобачились, в отсутствие-то горячей воды. Еще со времен просмотра «Индианы Джонса» я стал подозревать: ученые – это что-то вроде секретных отрядов спецназа. Клянусь Люцифером, меня даже не удивил рассказ, как Оля с Полиной стащили пулемет «максим» из броневика красногвардейцев, установили на подоконнике второго этажа и двое суток подряд отстреливались от людоедов-даяков, возжелавших устроить в институте стойбище. Да, после Апокалипсиса все бессмертны, но любому бессмертному, даже с мозгами людоеда, надоест умирать по сорок раз в день. Вконец измученные даяки в итоге отошли от института на безопасное расстояние и больше не беспокоили двух амазонок с ученой степенью.